А радио стоит записывать

Помнится, кончалось Радио 7 Москва.
1995 год. Был май.
За окошком справа и слева эфирки росло два роскошных куста сирени и жасмина. В каждом свили по гнезду соловьи. Оба мальчика так заливались, так пели по ночам. Любо дорого. Их девочки, нежные серые подружки сидели с малышами по гнёздышкам. Пели соловьи очень-очень красиво. Молодые, наивные, мудреющие ночь от ночи от растущих птенцов соловьиные мамашки думали про себя: «бл*, когда ж вы наконец заткнётесь, певцы, только приспала, а вы тут со своими руладами. Посидите вот с малыми с утра до вечера. Покормите по их крику, какашки поподтирайте. Солисты, блин. Как же есть хочется. Ты там долго на ветке сидеть думаешь, каррерас?» И подобное дальше. Очень, знаете ли, ночного диджея возбуждает и стимулирует к творчеству. И творишь же, говоришь людям слова, только ему, только ей. Ты на одном конце радиоприёмника, она (или он) — на другом. Сто тысяч уникальных и единственных связей. Ты их строишь. А хочешь — не строишь. Здорово.

Идём с Галичем по улице (высотка-метро Красные Ворота), стоит ларёк по продаже аудиокассет (айподов тогда ещё джобс не изобрёл, молодёжь, знай. Даром, что на Pixar работал начальником, мышелов). В киоске лежит пара кассет. Точнее, на витрине-то их миллион. Я вот про именно эти напоминаю. Продаются только вместе (резинкой банковской схвачены, синей). Надпись. (Крутая — на лазерном принтере) «Ночные эфиры Радио-7». Одна кассета — мишкины ночи, одна — мои. Дураки ж не купили. Кто-то деньги на них зарабатывал. А слушателям радость была. И нам бы сейчас послушать славно. Миша телеканал Ностальжи хорошо справляет. Я вот только прикрыл Золотую Сотню. Больше её не будет. Только с сайта. Хорошо, когда радио записывали. Память была.
Сейчас время другое. Пока ведёшь иероглиф ключевой водой по утоптанной глине — кайф. Испарилось — запомни чувство и дальше иди писать. Вечно.

А радио лучше как-то записывать, сохранять. Вдруг кончится.
.