С пузырчатым треском осыпался в прошлое усохший лист календаря. Взъерошишь чуть взором прошедший месяц, отметишь, что многое пока идёт неплохо, да вот одно почему-то не сделано, другое не завершено.
Месяц. То, что хотело праздновать себе окончание неделю назад, вновь добродушно предъявляет хитрое недоделанное личико.
Неделя. А что было в прошлый такой день ровно в ушедшей семидневке?
День. Четверг. Ручьём прикрывался Дракон. Туманом укрывался Киев. Закрывалась очередная дверь при выходе из пройденной мимолётно комнаты. Накрывало любовью и грустью. Всё штатно цепляется одно за другое, время линейно и неторопливо пережёвывает будущее в прошлое. Лишь в какой-то час ловишь себя на ощущении, что пауза. Затык какой-то смутил предсказуемый бег шестерёнок Большого Циферблата.
Час. В течение часа слетает три-четыре ответа на важные вопросы. Ответы нужны. Их ждут. Нажимают на том конце F5 снова и снова. Вытереть три хлюпающих носика, поправить сбившуюся подушку у сопящего на животе, полить цветок, связать несколько букв и цифр в капли звука с цветовым кодом 155 272, показать, как удобнее держать карандаш и напомнить, почему удобно именно так, уловить вкус порхнувшей за окном сойки и не забыть поздороваться с двумя белками, которые ткут своим бегом рыжие бусы на шее старой яблони. Минута на помечтать, другая на улыбнуться, ещё одна на подумать про сиреневый океан, следующая на прорифмовать в пять слогов “я накарандашил колыбельную книгу, нафломастерил облачную картину, наклавиатурил две ключицы для сегодняшних сумерек, чтобы вставить в них по облепиховой свече с чёрными фитилями и было нам не темно”.
Минута. В ней был затык? Вроде нет. Тикало себе и тикало. Каждую секунду ноты одних сплетались в аккорды других, чаинки танцевали в прозрачном чайнике из жаропрочного стекла, систола и диастола привычно гоняли что-то цвета №5 туда-сюда. Секунда?
Вот.
Вот почему треск отрыва календарного месяца такой пузырчатый!
Секунда
минуты, что тормознула
час, который не помог
дню разрешиться в
неделю, и та не завершила
месяц!
Секунда, в которую не было «люблю».
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
"Наклавиатурил" на славу лирический герой вашего повествования.Одно непонятно, чьей любви он хотел - серой мыши, не долетевшей до середины Днепра,непутевого студента, отказавшегося "тренероваться", или ,может быть, сине-зеленой мусорной мамы, ночной пожирательницы мусорных баков? Ах, да,он , вероятно хотел нежной любви бабки с галочим боком! Не слишком много ли любви для одного лирического героя, не услышавшего вовремя на ринге голоса судьи "брэк",разносившейся долгим ревером по залу? Герой хотел и стал героем. А любовь так и осталась любовью.
ОтветитьУдалитьЧто же вы героя то нашего, лирического, так обплевали? Герой, сдается мне, хотел любви, когда безумной, безудержной, а когда и кроткой, осторожной, но уж никак не сварливой. Много ли радости жить по чьей-то команде, по отмашке, по расписанию, в рамках да границах, по желанию не своему?..
ОтветитьУдалитьНе услышал?
Не хотел, значит, слышать.
Услышал?
Не понравилось, видать.
Включить – выключить – включить – выключить...
Не о любви это.
А как бы это выглядело, если бы была секунда, в которой было "люблю"?
ОтветитьУдалитькогда есть "люблю", секунды не имеют значения.
ОтветитьУдалитьно стоит "люблю" замолчаться, спрятаться, стать украденным или пожадничанным, и каждая секунда приобретает вес бетонной плиты.
странно, да?